elena_mikhaylenko

Перечитывая гаспаровскую статью о перекличке мотивов в романе, добралась до его доводов в пользу тождества Афрания и Воланда. Решила проверить, стало ли оно уже среди спецов и публики само собой разумеющимся. Наткнулась на материал Л.Яновской с новыми (для меня) доводами за и против. Ругается на гаспаровские "неубедительные" тезисы (некоторые — тоже сильно смутившие меня — не стала тут выкладывать, но в исходном тексте они есть, само собой), но повторяет уже сказанное Гаспаровым об Азазелло. В общем, пусть все это будет тут на радость мне и не только. И тэг завожу.

Вообще целый ряд мизансцен в романе Мастера содержит значимый параллелизм с некоторыми моментами, связанными с пребыванием в Москве Воланда и его свиты. Рассмотрим с этой точки зрения две сцены.

Первая - это сцена казни на Лысой горе. Афраний находится тут же. Он сидит на вершине холма "на трехногом табурете". Здесь же находится и Левий Матвей, спрятавшийся в укрытии (в расщелине). Данная сцена совершенно параллельна той, в которой Воланд обозревает Москву с крыши "одного из самых красивых зданий". Это здание, кстати, несомненно является домом Пашкова (здание библиотеки Румянцевского музея), который расположен на небольшом холме. Итак, Воланд находится на возвышении (и даже в прямом смысле - на холме); он сидит на складном табурете; рядом воткнута между плитами его шпага (Афраний на Лысой горе чертит прутиком по песку); наконец, тут же появляется "из круглой башни" (т.е. из укрытия) Левий Матвей.

( Read more... )

Вот есть такие слова-индикаторы, которые сразу много говорят о человеке. Мое любимое — сей. Ну и, понятное дело, сего, сему и пр. Веет от них такой, знаете, изысканной декадентской сложностью. Откуда-то из belle epoque, как, наверное, кажется употребляющему. А на самом деле оттуда, где Поедемте в нумера и Дайте мне атмосферы. Старомодный шарм — штука хитрая и тонкая. То, что уместно в евангелиях и житиях, в современном тексте почти всегда — китч. Если автор не распознает его и использует всерьез, больше ничего об этом авторе знать и не надо.

lavka

Как известно, кроме гомеровского и шекспировского вопроса есть еще и шолоховский, самый молодой. На инфу о том, что авторство "Тихого Дона", оказывается, проблематично, я впервые наткнулась где-то в начале перестройки и сильно удивилась. Никогда специально не следила за интригой и не вникала в суть, и, прочитав сейчас этот материал, не знаю, как к нему относиться. Баталии вокруг Шекспира научили шарахаться от конспирологов, времени и желания нырять в этот омут и выслушивать стороны нет. Поэтому просто выкладываю фрагмент материала и ссылку.

Андрей Чернов: .. Надо было изготовить копию. Но подлинник был с ятями и с ерами, написанный по старой орфографии, с «и» с точкой, с написанием типа «у нея», а не «у нее». Даже когда человек очень старается, копируя рукопись, он обязательно то твердый знак, ер влепит, потом зачеркнет.

Михаил Соколов: Почерк тоже не могли разобрать, судя по вашему исследованию?

Андрей Чернов: Он, переписывая, делал ошибки и кроме рудиментов старой орфографии. Шолохов, у него два с половиной, в лучшем три класса образования. [..]

Насколько этот человек понимает текст, я несколько примеров здесь выписал: «Вторая жена, узконосая Анна Ивановна оказалась бездетной». Вторая часть, якобы черновая рукопись, страница два. Почему узконосая? В беловой и в издании узкокостная, узкобедрая, она бездетная. То есть это как раз описка "передера". Или выражение «каки лев» - это церковное «аки лев», видимо, буковка немножко была подвинута.

Вот замечательно, очень люблю, у Шолохова: «По навозу топчется пушистый козел». Представляете, по навозу, день пасмурный, весна какая-то и пушистый козел — замечательно. Какой козел? Тушистый, туша, большой козел, грузный. Или тоже очень люблю - «колосистый месяц». Как месяц может колоситься? Да нет, это колесистый месяц, то есть месяц уже в луну превращающийся.

Тоже прелестная штука в рукописи: «Скипетр красок». Ясно, что он не знает слова «спектр», у него два или три класса образования, слово «спектр» не знает. Еще очень люблю: «Снег доходил лошадям до пояса». Конечно, написано было «до пуза». «Лошади повернулись к ветру спиной» - это тоже роскошь. И так далее, и так далее. То есть он делает туфту.

остальное здесь

UPD на всякий случай: на сайте "Свободы" материал опубликован 31 марта. Не 1 апреля.

Если еще говорить о пословицах, то вот совсем другая сюжетная линия: в романе есть такой второстепенный, но заметный персонаж Максимилиан Андреевич Поплавский, который, как, возможно, многие помнят, получает телеграмму, как бы написанную от лица уже попавшего под трамвай Берлиоза. И он срывается в Москву, чтобы попробовать завладеть жилплощадью Михаила Александровича. Как известно со слов Воланда, квартирный вопрос испортил москвичей, но не только москвичей — других жителей Советского Союза тоже. Потому что Поплавский живет не в Москве, а в Киеве, и доводится Берлиозу дядей. С одной стороны, почему бы и нет, с другой стороны, как минимум это тоже не очевидно: Берлиоз не очень молодой человек, солидный деятель, достигший довольно больших высот, но тем не менее у него, оказывается, есть дядя на Украине. Как это можно объяснить? Одним-единственным способом. Существует известнейшая пословица «В огороде бузина, а в Киеве дядька». Таким образом, появляется в романе дядька из Киева, причем появляется именно по принципу «в огороде бузина, а в Киеве дядька». Никаких прав на квартиру Берлиоза в Москве его дядя не имеет — по крайней мере, с точки зрения Булгакова и с точки зрения Воланда и его свиты, которые быстро Поплавского обратно в Киев и отправили.

И.Иткин

остальное здесь

Хм. Иткин там говорит о влиянии на Булгакова Ильфа с Петровым, но не упоминает Кэрролла. А ~~рассадник~~ первоисточник таких шуток с пословицами все-таки "Алиса". Они есть и в эпопее Остапа ("Лед тронулся" буквально при его переправе через Дунай и чуть не угробил великого комбинатора), откуда идею мог позаимствовать Булгаков. Или напрямую от Кэрролла? А Ильф с Петровым? Гугл не в курсе. Заинтригована, но копать лень.

Наткнулась тут на статью Борхеса о кеннингах. Несколько интересных вещей оттуда, чтоб не забыть.

В ночи 743-й «Сказок тысячи и одной ночи» можно прочесть следующее предупреждение: «Не будем говорить, что счастливый царь окончил свои дни, оставив наследника — учтивого, миловидного, несравненного, яростного, как лев, и ясного, как месяц». Сравнение, волей случая совпадающее по времени с германскими, — примерно того же достоинства, однако истоки у них разные. Человек, приравненный к месяцу, человек, приравненный к зверю, — не результат операции ума, о которой можно спорить, а интуитивная истина, безошибочная и мгновенная. Кёнинги же, как правило, остаются софизмами, фальшивыми и вялыми упражнениями. За несколькими незабываемыми исключениями..

«А вот отец ароматов, жасмин», — выкрикивают торговцы в Каире. Маутнер заметил, что арабские фигуры речи обычно строятся вокруг отношений между отцом и сыном. Отсюда «отец зари», петух; «отец мародерства», волк; «отпрыск лука», стрела; «отец путей», горный хребет.

Известно, что сначала танк называли «landship», буквально — корабль земли, «landcruiser», броненосец земли, и только потом, чтобы сбить со следа, стали именовать танком. Исходный кёнинг совершенно очевиден. Еще один кёнинг — «длинный поросенок», эвфемизм, которым лакомки-людоеды обозначают главное блюдо своего рациона.

И вишенка: приведенные Борхесом гомеровские фигуры речи на английском (в переводе Чапмена):

Soon as white-and-red-mixed-fingered Dame.

Ужасно, откровенно говоря. Аж заколдобило. Это, как я понимаю, вариант "Зари розоперстой" Гнедича, "Розоперстой Эос" Вересаева и "..с перстами пурпурными Эос" Жуковского. Кстати, интрига: судя по всему, слово "розоперстая" изобретено Гнедичем в ходе перевода "Илиады". Тут пишут, что оно вошло в язык из поэм Гомера, как и сам образ. А Гнедич ведь был первым переводчиком. Но я не уверена, а копать совсем глубоко лень.

delicious-fingered Morning, through-swum the waves — заметно круглее и гармоничнее. Может ведь, если хочет. А интересный был бы опыт: почитать Гомера на английском и поймать эффект остранения. Отложим до лучших времен.

.. слово "гламур" происходит от слова.. "грамматика". Дело в том, что в средние века ученые, владевшие премудростями грамматики, считались чуть ли не чародеями, волшебниками, как доктор Фаустус. В XVIII веке в Шотландии "grammar" стали произносить как "glamour", и так возникло новое слово, означающее магическое заклинание, чудо, таинственную силу.

О.Вайнштейн. Денди: мода, литература, стиль жизни.

Слово "двадцатичетырёхбуквенное" — двадцатичетырёхбуквенное.

Оригинал взят у

smelding в САГА О ВИННИ-ПУХЕ (дню рождения А. Милна посвящается)

Прежде всего должен сказать - читающий это должен думать о сказке А. Милна. В крайнем случае о советском мультике. Валлиец Аллан Милн, уроженец западной окраины кельтского мира, вложил в свой роман глубокий инициатический мессадж, уходящий корнями в друидическую традицию, а уроженец восточной окраины той же Кельтики, галициец Хитрук, не менее гениально этот месседж уловил, отразив один из ключевых моментов романа в своем мультфильме - точнее, трех мультфильмах - вспомним знаменитые кельтские триады..
Диснеевскую же профаническую попсу - забудьте, как страшный сон!!! По крайней мере, до конца прочтения этого материала.
Итак, всмотримся в героев. Кто перед нами?
Решительный, деятельный, но не слишком вдумчивый ("в голове моей опилки - да-да-да!") медвежоное Винни Пух.

( Read more... )

Прочитала гаспаровскую статью о Катулле. Никогда раньше специально не интересовалась им. Видимо, потому, что во всех материалах о нем натыкалась только на общие слова про любовную лирику и богемность. После статьи лишний раз убедилась в том, что не все в литературе доступно человеку с улицы. В случае с Катуллом человек с улицы — я. По контрасту: Пушкина в основном можно понять вне любого контекста, его стихи самодостаточны. Кстати, до сих пор не знаю, можно ли жесткую зависимость понимания от контекста считать критерием различения хорошей и плохой литературы, или это не имеет значения.

Оказывается, Катулл, помимо всего прочего, занимался поэтическим стебом: упаковывал некое содержание в непривычную для него стихотворную форму — как если бы частушку изложить гекзаметром (пример Гаспарова). Это должно быть одурительно смешно. Из сетевого стеба на память сразу приходит Каганов со своими штучками типа:

Потеряла лицо Таня-тян -
Плачет о мяче, укатившемся в пруд.
Возьми себя в руки, дочь самурая.

Сын серого козла жил у старой женщины.
В бамбуковую рощу ушел пастись.
Изменчиво все в этом мире, вечны лишь рожки да ножки.

Ну так вот. Суть подобных же опытов хулигана и экспериментатора Катулла не донесет (и не доносит) ни один перевод. Если, конечно, не найдется Гаспарова, который все покажет и расскажет, в чем цимес. То есть без Гаспарова недалекий читатель (то бишь опять я) вообще ничего как надо не поймет и не оценит у Катулла. И только ли у него? На этом мысль останавливается (с).

Не так давно нашла кошерный филологический (это такая отмазка для внутреннего вахтера) способ убийства времени: сравнивать переводы. Увлекательное занятие, особенно когда натыкаешься на фактические или логические несовпадения в разных переводах. За истиной, если есть возможность, лезешь в оригинал и пытаешься понять причины самоуправства переводчика. Ну, например, Алиса, падая в кроличью нору, в пяти русских переводах хватает с полки банку с апельсиновым вареньем, а в одном (Набокова, между прочим) — с клубничным. В оригинале orange marmalade. Набоков фантазирует не только тут. Достаточно сказать, что он Алису обозвал Аней, и всю дорогу выморочно пытается замещать английские культурные реалии русскими. Дурной опыт, ИМХО.

А несколько дней назад, готовясь к семинару, освоила нечитанный раньше перевод "Орестеи". Вот здесь открытий чУдных было много, и еще больше удовольствия: будто читаешь вновь найденный текст Эсхила. Переклинило всерьез только когда в одном переводе Эгисф называет себя единственным спасшимся из трех сыновей Фиеста, а в другом — из тринадцати. Зато объяснилась наша ежегодная коллизия на семинаре: когда спрашиваешь у первокурсников о количестве детей у Фиеста, студенты, прочитавшие разные переводы, озвучивают обе цифры и зависают. Вот тут с установлением истины сложнее: с древнегреческим у меня не очень, хе-хе, и, скорее всего, он тут не помог бы. Мифологическая энциклопедия обходит стороной щекотливый вопрос. Похоже, цифры в исходном тексте переданы двусмысленно, а других литературных или мифологических источников не нашлось.

Тут речь о вещах, от которых у меня слегка сносит крышу — об этих маленьких различиях между языками и, соответственно, языковыми образами мира.

Вообще же английский более нейтрален, русский на его фоне более стилистически распластован. У нас мало совершенно нейтральной лексики, чуть не каждое слово/фраза несёт на себе временнУю и стилистическую отметину: тут отдаёт стариной, там современным сленгом, тут высокое, тут низменное. Какое-нибудь "don't know, sir" на русский без контекста не перевести, это что угодно от "не могу знать, капитан" до "мне-то откуда знать, господин хороший" с сотней промежуточных градаций (уличный мальчишка, молодой нувориш, старый царедворец, римский легионер, сказочная фея - для каждого будет своя фраза по ситуации). Это одна фраза для примера, а вообще такая ерунда во всём языке. Русский перевод может быть богаче и красочнее, но это совсем не то, что было по-английски. На английском, допустим, легко можно написать текст, который в зависимости от атрибуции можно прочесть и как исповедь античного героя, и как рассказ викторианского вельможи, и как историю фантастического супергероя из будущего. По-русски такое невозможно или как минимум очень сложно.

UPD Подозреваю, мне сейчас набегут рассказывать, что "не знаю, сэр" есть универсальный вариант для русской фразы. На всякий случай: речь о художественном переводе, т.е. о бесконечном разнообразии покрываемых этой фразой ситуаций, и о том, что английская фраза применима к персонажу любой эпохи и с любыми личностными характеристиками; аналогичной универсальной русской фразы с тем же буквальным смыслом не существует

( Read more... )

отсюда и отсюда

Некий профессор Флавиньи издал в 1648 году полемический трактат на богословские темы. Критикуя оппонента, он процитировал Евангелие от Матфея: «И что ты смотришь на сучок в глазе брата твоего, а бревна в твоем глазе не чувствуешь?» Фраза эта была приведена по латыни: «Quid autem vides festucam in oculo fratris tui et trabem in oculo tuo non vides?» Однако в обоих словах oculo (глаз) пропала начальная буква. Получилось culo. А поскольку в латинском языке есть грубое слово culus – задница, – то сучок и бревно оказались размещены вовсе не в глазу. Скандал грянул грандиозный, профессор публично каялся и уверял коллег, что сам стал жертвой опечатки. Пишут, что даже на смертном одре, тридцать лет спустя, он проклинал нерадивого типографа.

Статистика гласит, что особенно часто опечатки попадались в англиканских изданиях Библии: известно больше двух десятков изданий, содержащих в себе тот или иной приметный ляпсус. Пишут даже об издании, в котором было шесть тысяч опечаток! А некоторые Библии получили в обиходе имена собственные – в честь примечательных опечаток. В 1631 году увидела свет самая знаменитая из таких Библий – «The Wicked Bible», «Злая библия» (она же известна как «The Adulterous Bible», если перевести подстрочно – «Виновная в супружеской неверности Библия»). Там в седьмой заповеди случилась опечатка банальная, но от того не менее печальная: из набора выпала частица «не». И осталось просто: «Прелюбодействуй!»

Д.Ю. Шерих "А" упало, "Б" пропало

Если в ответ на ваше предложение говорят "Нууу, я не против", это ведь не то же самое, что "Да, конечно!" или там "Само собой, бро". Оно как раз и означает, что на самом-то деле против, но проклятая вежливость мешает сказать прямо. У лингвистов это называется "несоответствие между номинативным и коммуникативным". Хочу к сурикатам, у них нет несоответствия.

Только в русском переводе романа Кизи старшая сестра почему-то (хе-хе) сразу же наводит на мысль о Старшем Брате Оруэлла. В оригинале она — Nurse Ratched и ничего больше. При помощи всего двух слов переводчик (Виктор Голышев) включил сигнальный механизм. И возникают ли те же аллюзии у англоязычных читателей, еще вопрос. Впрочем, не знаю. Но переводчику респект.

Фрагменты книги Гая Дойчера "Сквозь зеркало языка".

Африканский язык суппире в Мали имеет пять родов: люди, крупные предметы, мелкие предметы, коллективы и жидкости [..] Род для «больших вещей» включает, как и следовало ожидать, всех крупных животных: лошадей, жирафов, бегемотов и так далее. Всех? Ну, почти: одно животное не сочли достаточно большим, чтобы туда включить, и вместо этого причислили к человеческому роду — это слон.

Языки банту, такие как суахили, имеют до десяти родов, а, по слухам, в австралийском языке нганкитьемерри пятнадцать разных родов, в том числе мужской человеческий, женский человеческий, собачий, непсовых животных, овощной, питьевой и два разных рода для копья (зависящих от размера и материала).

В языке манамбу (Папуа — Новая Гвинея) к мужскому и женскому родам относятся не только мужчины и женщины, но и неодушевленные объекты. Но для этого разделения тоже есть разумные и очевидные правила. Например, маленькие и округлые вещи — женского рода, а крупные и удлиненные — мужского. Живот — женского рода, например, но о животе беременной женщины, когда он становится очень большим, говорят в мужском роде. Бросающиеся в глаза явления мужского рода, менее заметные — женского. Темнота женского рода, пока еще не совсем стемнело, но когда она становится совсем непроглядно-черной, то обретает мужской род. Вы можете не соглашаться с этой логикой, но по крайней мере она есть.

отсюда

Написать статью о "Гамлете", как известно, может каждый, а философу с кандидатской корочкой сам бог велел. Начать как-нибудь эдак: Мир пока еще не знает подлинного "Гамлета". Ну а потом, не слезая с пьедестала и только поправляя иногда корону, нести миру свет истины. Сначала снисходительно попенять на беспомощность предыдущих интерпретаторов, потом долго разглагольствовать о себе-умнице, придумавшем революционный метод логической реконструкции. Эта штуковина просвечивает насквозь все хитрости гениев, которые так и норовили запутать туповатых критиков, не говоря уже о читателях. И ведь осталось бы все нераспутанным, если бы не взялся за дело бесстрашный покоритель духовных высот.

Правда, истолковывать "Гамлета" покоритель будет по переводу, а не по оригиналу, но какая разница. И там и там Шекспир, нечего придираться к ерунде, свет истины и так попрет — не остановишь. И ведь прет. Еще одна засада, смутившая бы зануд-ретроградов, но не нашего следопыта. Ссылается он почему-то все больше на критиков XVIII-XIX веков, героически бросается на них, шутя побеждает. Академические книжки и статьи о "Гамлете", написанные за последние лет семьдесят, ему, видимо, не попались под руку, поэтому он не в курсе, чего в них понаписано. Почитал бы — увидел бы, что большинство его "сенсационных" открытий давно стало общим местом в шекспироведении и вопросов не вызывает, так что наш исследователь самозабвенно ломится в открытую дверь.

В сухом остатке: очередная революционная и наконец-то расставляющая все точки над i концепция свелась к дилетантски-детскому (а местами параноидально-конспирологическому) анализу одного из русских переводов пьесы. Короче, делом надо заниматься, генацвале. И лучше своим.

слова слова слова ...

С подачи френда наткнулась на прекрасное:

Блатной - Die Blatte (нем. идиш) - лист, бумажка, записочка. Тот кто устраивался по блату, имел "бумажку" от нужного человека.
Фраер ( идиш, нем. Frej - свобода) - свободный, вольный, тот, кто не сидит в тюрьме. У воров мир делится на своих - блатных, воров, и на фраеров - цивильных, не принадлежащих к воровскому миру. Последних разрешается обворовывать и обманывать. В этом значении слово фраер - это простак, тот, кого можно обмануть.
Ксива (от ивр. כתיבה кт(с)ива - документ, нечто написанное) - документ.
Халява (от ивр. חלב халав - молоко) - бесплатно.
"Неимущим евреям бесплатно раздают х а л я в - кринки с молоком и халы, чтоб было чем встретить субботу." (Акунин)
Мусор (от ивр. מוסר мосер - предатель, доносчик) - милиционер.
Кодла (от ивр. כדלה кэдале - бедный, нищий, убогий) - сборище воров, босяков, оборванцев, голи перекатной.
Лох (от ивр. - להוט лахут - жадный) - объект для одурачивания, обмана.
Ништяк (от ивр. נשתק ништак - мы успокоимся) - здорово, отлично.
Шухер (от ивр. שחרר шухрер - освобождёный от забот, тягот) - не участвовать непосредственно в воровстве. Стоять на шухере - караулить, не идёт ли опасность для воров при делах.
Шмон (от ивр. שמונה шмона - восемь) - обыск, шмонать - обыскивать. В царской тюрьме камеры обыскивали в 8 вечера, во время ужина заключенных.

Их там много еще, но местами этимология кажется совсем уж искусственной. Да и тут нет абсолютной гарантии достоверности, хотя выглядит убедительно.

Восхитила игра слов, невозможная в русском — pla(y)giarism. Это то, что делают с чужой идеей или высказыванием постмодернисты. И это — термин, который используется в литературоведении. У нас остроумные хулиганские словечки изобретаются в основном по поводу политики, но на академической поляне тихо и чинно. Хорошо это или плохо — не знаю.

По следам прочитанного наваяла мини-статейку для конференции. По сравнению с рецензией это совсем другой жанр, в котором не может быть места личным оценкам. Разложить для себя текст по полочкам — полезное упражнение, если хочется ясности по поводу туманного предмета. Букв много, так что убираю под кат.( Read more... )

Люблю находить переклички между текстами — например, вот такие. В этом случае цитата-реминисценция помогла обнаружить у Бродского не лежащий на поверхности смысловой нюанс. Бывает, что отсылка к другому — классическому, общеизвестному — тексту избавляет писателя от необходимости объяснять то, что уже объяснено до него: достаточно оставить в тексте сигнал-маркер, и в голове читателя сработает механизм узнавания. Ну то есть, должен сработать, хотя это бывает не всегда. Иногда память об исходном тексте стирается, и цитата остается нераспознанной, как это случилось с "Красным и черным". Если бы не Лотман, интрига с названием романа, наверное, так и осталась бы нераскрытой.

Взявшись за давно не читанный стендалевский роман, дошла до сцены первого допроса Сореля, который удивил следователя своим спокойствием. "Его дело казалось ему проще простого: "Я хотел убить - меня следует убить" ("Il ne trouvait rien que de simple dans son affaire: J'ai voulu tuer, je dois être tué"). В памяти тут же всплыла сцена допроса Мерсо из "Постороннего" Камю, которая всегда казалась мне недосказанной. "Я ответил [следователю - Е.М.], что считаю свое дело очень простым" ("J'ai répondu que je trouvais mon affaire très simple"). И всё. На практическом занятии я обязательно спрашивала студентов, что, по их мнению, Мерсо имел в виду. Считал он себя виновным или наоборот? Теперь я, кажется, понимаю ход его мысли.

Впрочем, полной уверенности, что "простое дело" ("affaire simple") является сознательной отсылкой к Стендалю, у меня нет. Соответствующие комментарии (от самого Камю или критиков) на русском языке мне не попадались, а по-французски я не читаю. Но косвенно перекличка между текстами подтверждается однотипной вплоть до мелочей моделью поведения Сореля и Мерсо перед судейской машиной. Полная противоположность типов личности и мотивов преступления только резче выявляет это сходство.

Profile

elena_mikhaylenko

May 2018

S	M	T	W	T	F	S
		1	2	3	4	5
6	7	8	9	10	11	12
13	14	15	16	17	18	19
20	21	22	23	24	25	26
27	28	29	30	31

Syndicate

Page Summary

Style Credit

Base style: Modish by branchandroot
Theme: Blue Spruce by sarken

Expand Cut Tags

No cut tags

Page generated Jul. 13th, 2025 12:02 pm

Entries tagged with занимательная филология

Воланд = Афраний ?

О старомодном

Про шолоховский вопрос

О Булгакове и языковых играх

О фигурах речи

Этимологическое

Таки да

САГА О ВИННИ-ПУХЕ

Открытий чудных пост

Про варенье и детей

Лингвистическое. О маленьких различиях

Опечатки

Лингвистическое

Еще о переводческих трансформациях

О языковых картинах мира

О сапогах и пирожниках

Зри в корень

Слово

Джонатан С. Фоер — Полная иллюминация - 2

Камю vs Стендаль