За те лет пять, что я читаю миникурс детской зарубежной литературы, узнала много нового о знакомых с детства книжках. Особенно много открытий (вплоть до культурного шока) было сделано в связи с Винни-Пухом. Ну, например, почему-то интересно было узнать, что Милн из того же поколения, что и Ремарк с Хемингуэем, и тоже воевал, и пухова эпопея появилась одновременно с "На западном фронте без перемен", "Фиестой" и "Прощай, оружие!". Такой контраст нарочно не придумаешь.
А еще выяснилось, что вокруг Винни-Пуха образовалась чертова куча Научных Трудов, в которых сказка разобрана по косточкам с позиции разнообразных "измов", начиная от фрейдизма с марксизмом и заканчивая постмодернизмом. Начиналось все по приколу, в 1963, когда появилась "Пухова путаница" Фредерика Кру, профессора из университета в Беркли. Книжка была написана в формате "ученые шутят" и доставила немало радости американским первокурсникам. Но в середине 90-х к делу подключилась отечественная Гуманитарная Наука в лице Вадима Руднева, "русского семиотика, лингвиста, философа, теоретика психиатрии" (с). Прогрессивный Ученый решил избавить читающую публику от заходеровской монополии на Пуха и предложил новаторский во всех смыслах, "взрослый" (с) перевод сказки. Перевод сопровождался несколькими "аналитическими статьями", в которых заблистали все грани исследовательского дара Ученого. Так, обнаружилось, что В.Руднев, помимо всего прочего, еще и крупный специалист по.. детской сексуальности, проявлениями которой, оказывается, переполнен весь текст сказки. Надо только уметь читать.
И понеслась.. В страшном сне не приснится то, что вычитал в "Винни-Пухе" безумный, озабоченный и до омерзения серьезный камрад. "Латентно сексуальные отношения" (с) между Пухом и Пятачком, символическая беременность Пуха, обожравшегося в гостях у Кролика, страх дефлорации у Пятачка перед Слонопотамом ("Любит ли он поросят или нет? И
как он их любит?"), символическая мастурбация ослика Иа с лопнувшим шариком и пустым горшком, бесконечные фаллические символы.. Фрейд бешено вращается в могиле и проклинает день, когда родился. Милн бьется головой о стену на том свете. Бестселлер "Винни-Пух и философия обыденного языка" шагает по планете.
И напоследок. Понимал ли Милн, ЧТО писал? Не, не понимал, ибо вообще был "недалеким" (с), хоть и талантливым писателем. А ему и не надо было понимать, поскольку эпоха накладывает свою незримую лапу на любого художника: "эстетические и философские идеи всегда носятся в воздухе, проникают в человеческое сознание помимо его воли и управляют его поведением" (с).
Ждем новых открытий.