Чистокровный англичанин (фрагмент) — Д.Дефо

К нам Юлий Цезарь Рим привел сначала,
А вместе с ним Ломбардца, Грека, Галла,
Короче — всех, о ком мы говорим
Со ссылками на тот же Древний Рим.
Потом сюда пришли, никем не званы,
С Энгистом — Саксы, а со Свеном — Даны,
А из земли Ирландской — Пикт и Скотт,
С Вильгельмом же — Норманны в свой черед.
Потомство, брошенное этим сбродом,
Перемешалось с коренным народом,
С исконными Британцами, придав
Сынам Уэллса их черты и нрав.
Как результат смешенья всякой Рвани
И мы возникли, то бишь — Англичане,
У пришлецов заимствовав сполна
Обычаи, Язык и Имена,
И Речь свою украсили при этом
Таким невытравимым Шиболетом,
Что по нему ты опознаешь вмиг
Саксонско-Римско-Датский наш язык.

( Read more... )

Даниель Дефо, 1701 (перевод И.Кутика)

Прелесть какая. Насколько я поняла из первоисточника (антологии "Англия в памфлете", изданной в 1987 г. И.Шайтановым), таких диверсантов-англофобов Альбион вскормил себе на голову целую кучу. И ведь выстояла Англия-матушка, не пала на колени от гнусной клеветы. Еще и вертела двести лет весь мир на своей короне. Все от бездуховности аглицкой, конечно.

Социология собак — Е.Юрьев

Полтора месяца назад примерно я был в Украине, на площади Ленина в Донецке. Там немногочисленные сторонники отделения что-то подписывали, надевали на себя банты разных цветов, ходили, разговаривали друг с другом. Пьяненькие в основном. Украинские гопники из шахтерских слободок - они маленькие и слабые. Плохая еда, алкоголь с малых лет - и вот получаются такие существа. Жалко ли их было? Ну да. Как замерзших дворняжек. И брезгливость, конечно.

Есть ли у меня неловкость какая-то, когда я говорю, что презираю этих как бы народных людей? Нет. Пожив немало в самых глухих и забытых богом местах, я точно понял, что человек сам отвечает за свою судьбу и за свою жизнь, и опустившиеся - это всегда добровольно опустившиеся. Многие из них свою убогость, жалкость выдают как раз за народность. шантажируют ею, требуют за нее ништяков. Надо ли бояться говорить в лицо убогим, что они убогие и недостойные, что они недостойны лучшей жизни, потому что слабые и подлые? Есть ли риск, что на это презрение они ответят агрессией. Обычно ведь этого боятся.

( Read more... )

отсюда

Национальность юмора

Смех универсален, юмор национален. Первый принадлежит цивилизации, второй – укоренен в культуре. Немого Чаплина понимают все, чужому юмору надо учиться, как иностранному языку. При этом "избирательное сродство" культур иногда облегчает задачу, а иногда делает ее невыполнимой. Дорожа, например, всем японским, я так и не понял, что может быть смешного в харакири, которым часто заканчиваются тут классические анекдоты. Зато мне удалось настолько полюбить дидактичный и пресный китайский юмор, что изречения его великого мастера Чжуан-цзы я, как школьница, выписываю в тетрадку и привожу при каждом удобном случае. Скажем – так: "Самого усердного пса первым сажают на цепь".

А.Генис

остальное здесь

Зомби

.. Вот тут-то мне и пришел на память роман Сорокина "Голубое сало". Как помнят его горячие поклонники и уж тем более – разгневанные критики, "голубое сало" – это загадочная квинтэссенция литературного процесса. Ее получают из тел писателей-клонов, которых зловещие генетики в погонах специально для этой цели выращивают в особом питомнике. Таким образом, в сорокинском кошмаре русская литература оказывается последним полезным ископаемым развалившейся империи. Важно заметить, что придуманные писателем инвалиды российской словесности не играют никакой роли в сюжете. Они – отход производства. Сорокин своим романом говорит: то, что двести лет казалось нам целью – великая русская литература, на самом деле – лишь средство, только непонятно чего.

Теперь понятно: из классиков давят сало, чтобы смазать им буксующий "Русский мир". Конечно, для этого – как, собственно, и писал Сорокин – их надо препарировать, превратив язвительного Лермонтова ("Прощай, немытая Россия") в горячего патриота, вольнодумца Пушкина ("Гаврилиада") – в православного пиита, а подвергнутого анафеме "толстовца" Толстого – в прямолинейного державника, защищающего, а не осуждающего, как в "Хаджи-Мурате", имперскую войну. Возрожденные таким образом классики напоминают самих себя не больше, чем зомби живых людей: сходство – отдаленное, ужас – бесспорный...

А.Генис

остальное здесь