Природы и цивилизации пост

Нью-Йорк, 1848. Верхний Вест-Сайд Манхэттена не узнать: на холме ферма, мимо проходит дорога, которая впоследствии стала Бродвеем.

Утащено отсюда

Одурительное фото. Совместить две картинки мозг отказывается, голова идет кругом. И сразу всплывает столь же головокружительное литературное: Эней Вергилия на голом берегу Тибра, где через века будет помпезный мраморный Рим. Еще один временной скачок: конрадовский командир триремы, цивилизованный римлянин, поднимается по Темзе и озирается в страхе среди этих лесных болот, где еще не скоро появится Лондон: И здесь тоже был один из мрачных уголков земли. Ну и, конечно, Ник Каррауэй Фицджеральда, который закрывает глаза и видит Манхэттен совсем другим: И по мере того, как луна поднималась выше, стирая очертания ненужных построек, я прозревал древний остров, возникший некогда перед взором голландских моряков, — нетронутое зеленое лоно нового мира. Рим, Лондон, Нью-Йорк — нужные всё это постройки или нет, но они осветили бывшие когда-то мрачными уголки земли. Не было бы их — не было бы нас. Мы живем при вспышке молнии — да не погаснет она, пока движется по орбите наша старая Земля! Но вчера здесь был мрак.

Слезаю с броневичка, выключаю свет и иду спать.

Про собаку и катаклизм

Псин самостоятельно и грамотно эвакуировался во время урагана Харви. В зубах упаковка корма.

Подробности