Читательское раздраженное

Кундера начинает раздражать. "Невыносимая легкость бытия" прошла прекрасно, хотя и там уже было заметно пристрастие автора к кухонной философии. В "Бессмертии" псевдоглубокомысленные подростковые разглагольствования занимают совсем уж много места. Например, такие вот диалоги Гете и Хемингуэя, от которых скулы сводит:

«Вы же знаете, что на вечном суде я не произнес ни единого слова. Из презрения. Но я не мог удержаться от того, чтобы не ходить туда и не выслушивать их. Я сожалею об этом».

«Что же вы хотите? Вы были осуждены на бессмертие в наказание за то, что писали книги. Вы это сами мне объяснили».

Гёте пожал плечами и сказал не без гордости: «Наши книги в определенном смысле слова, возможно, бессмертны. Возможно. — После паузы он добавил тихо и многозначительно: — Но не мы».

Или отдельные реплики (Гете Хемингуэю):

«Забудьте на минуту, что вы американец, и пораскиньте мозгами: тот, кого нет, не может присутствовать. Неужто это так сложно? В миг, когда я умер, я ушел отовсюду и полностью. Ушел я и из своих книг. Эти книги живут на свете без меня. Никто в них меня уже не найдет. Поскольку нельзя найти того, кого нет».

Кстати, напоминает словоблудие Гюго в "Отверженных". Маленькие слабости властителей дум.