elena_mikhaylenko (![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png)
elena_mikhaylenko) wrote2017-08-31 03:51 pm
elena_mikhaylenko) wrote2017-08-31 03:51 pm
Entry tags:
Интервью с А.Генисом
– В книге «Довлатов и окрестности» вы говорили, что Довлатова любят в основном рослые славистки. Вот интересно: почему?
– Я написал, что Довлатова любят рослые славистки, потому что именно такая славистка полюбила Довлатова в Японии. Это была девушка ростом под метр восемьдесят, что для японки, сами понимаете, много. Она никак не могла найти себе мужа – сложно найти такого же рослого японца. Я ей посоветовал поискать в России. Она поверила мне и привезла из Рязани – города, где я родился, между прочим, – высокого белобрысого парня, который не понимал ни слова по-японски. Они поженились, и она попросила меня произнести речь на их свадьбе по телефону.
Брак оказался чрезвычайно счастливым, тем более, что она была из богатой семьи. Они открыли в Токио магазин русских сувениров. И вот огромный белобрысый рязанский парень сидит в кимоно и продает матрешки в Токио. Он прижился там великолепно, говорит на прекрасном японском языке. У них дети пошли – белобрысые и косоглазые, просто прелесть... И всё это потому, что в книге “Довлатов и окрестности” я написал фразу про рослых слависток. Я счастлив, что внес лепту в японскую демографию.
no subject
"Как-то девушка - прекрасная американка - сидела рядом со мной, и
битый час мы разговаривали о филологии.
Она была неистощима.
Ее интересовали всякие новые слова а также различные русские
ортодоксальные течения в литературе, по поводу которых вначале я что-то
мямлил, но потом, установив, что она впитывает всякий хлам, как
малайская губка, разошелся и с непередаваемой легкостью вязал в нечто
восьминогое и клириков, и лириков, и всяких, и прочих.
Мне нравились ее глаза - серо-голубые, как северные небеса.
Мне нравился ее нос - немножко вздернутый, ее губы, чуть припухлые,
как у обиженного ребенка, ее локоны, мелкими льняными колечками
разметавшиеся по плечам, розовой спине, попадавшие во впадину между
лопатками, обещавшими сейчас же задышать летним зноем, запахнуть
грушами, коснись только их слегка.
Мне нравились ее руки - крупные, белые.
Мне нравились ее ноги - крупные, белые.
Ступни, бедра, лодыжки.
Я чувствовал, что оживаю, что внутри струятся соки.
Почему-то захотелось сделаться маленьким и посидеть у нее на коленях,
и чтоб она была моей мамой.
- Ххх-ууу-иий! - простонала она.
- Что? - не понял я.
- Я давно хотела спросить, - сказала она, - есть одно такое русское
слово, его много говорят, его надо сказать так, как будто ты выдыхаешь,
вот так, - и она набрала воздух, - ХХХ-ууу-иий!
Этим, знаете ли, все и кончилось..."
no subject
no subject
no subject